Последнее слово Кутаева на апелляционном процессе

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

31 октября 2014 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Чеченской Республики вынесла решение по апелляционной жалобе на приговор общественному деятелю Руслану Кутаеву. Срок отбывания наказания был сокращен на два месяца — с четырех лет до трех лет и десяти месяцев. 

Напомним, 7 июля Урус-Мартановский суд Чечни признал Кутаева виновным в хранении наркотиков (ч. 2 ст. 228) и приговорил к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима и ограничению свободы сроком на один год с запретом посещать общественные мероприятия и заниматься общественной деятельностью.

Правозащитный центр «Мемориал» признал Кутаева политическим заключенным, а уголовное дело против него сфабрикованным.

В ходе заседания 31 октября Руслан Кутаев выступил с последним словом. "Кавказский узел" публикует полный текст выступления Руслана Кутаева, размещенный ранее на сайте ПЦ "Мемориал".

"Кавказский узел" подготовил обзорную справку "Дело Руслана Кутаева: хронология и подробности" о ходе уголовного преследования президента Ассамблеи народов Кавказа. Кроме того, на "Кавказском узле" опубликован текст последнего слова Кутаева в Урус-Мартановском городском суде Чеченской Республики 4 июля 2014 года и и подробный репортаж с заседания по его жалобе на приговор.

Последнее слово Руслана Кутаева на апелляционном процессе

Ваша честь, уважаемые судьи!

Спасибо, что мне такая возможность предоставлена. Как правило, люди готовятся к тому, что привыкли делать. У меня последнее слово второй раз и я к нему не готовился.

Но, если вы помните, вчера мой адвокат, когда вел здесь полемику, высказал очень интересную мысль и у меня с ней возникли ассоциации по моей научной деятельности. Она (мысль) заключалась в том, что все присутствующие здесь находятся под давлением и под влиянием в принятии решения. До того, как я изложу небольшой случай из моей жизни, я бы хотел сказать следующее.
Уважаемый суд, уважаемый представитель прокуратуры, я буду здесь говорить без иронии и я буду честен. На самом деле я отношусь к вам уважительно, и это абсолютная правда. Я это говорю от всего сердца. На наших заседаниях представитель прокуратуры как-то оговорился и назвал слушателей в зале зрителями. Некоторые приняли это за незнание языка, я же вижу, наблюдая за этим молодым человеком, он достаточно подготовлен в русской филологии. Он это сказал от хороших знаний. По Фрейду он высказал то, что действительно думает о данном процессе. Я хотел бы напомнить, что зрители бывают на представлениях. Преставления бывают спортивные, культурные и прочее. Я не хочу оскорбить и поставить под сомнение участников суда, назвав наше заседание цирком, потому что в цирке возможны шуты, а шутов здесь нет. Я к вам отношусь серьезно. К великому сожалению в моем процессе… я не знаю… я не анализировал и не проводил мониторинг по другим делам и не могу судить. К сожалению, здесь очень четко просматривается то, что дело это является не рядовым и влияние администрации руководства ЧР просматривается очень серьезно.

Теперь я хотел бы вот о чем с вами поговорить. Примерно в 2003 или 2004 году в Санкт-Петербургском университете мы с профессором Рязаевым, с моим научным руководителем, были в библиотеке. Я хотел бы напомнить, что я занимаюсь проблемами власти и государства. Он мне показал очень интересное исследование. Я попытался воспроизвести это по памяти. Работа называлась «Морально-нравственные аспекты, определяющие характеристики в принятие ответственных решений должностными ответственными лицами на условиях анонимности». То есть, я хотел бы напомнить, как ученый… И сегодня, в наше время, разные министерства, корпорации подобные исследования проводят для определения профпригодности своих работников. При проведении этих исследований получились очень интересные результаты. Там было где-то 8 пунктов и по всем я останавливаться не буду. Перед должностным лицом ставился вопрос… здесь должна быть оговорка, респонденты, которых опрашивали, были адекватными людьми. Они понимали, что белое - белое, что черное - черное, что добро - добро и зло – зло. То-есть люди, которые адекватно воспринимают окружающую действительность. При проведения исследования должностных лиц, принимающих ответственное решение, больше 50%, если сверху им будет спущена какая-то директива, инструкция или приказ и это может способствовать принятию неправильного, неправомерного или преступного решения, то они не будут принимать эти указания, если даже такое решение навредит их карьере. Где-то 5% ответили, что не будут принимать неправомерные, неправильные решения, если даже их буду пытать. Мне это, как ученому, было очень интересно. Но когда дело касалось их детей и близких, только меньше 1% ответственных лиц сказали, что не изменят своего решение.

Я хочу сказать… Мы все взрослые люди и ответственны за своих детей, и не все эти испытания выдерживают. Что самое важное в этом исследовании? Принимая вот это неправомерное решение, эти ответственные лица считают себя жертвами. Они не хотят этого, но они приносят себя в жертву ради своих детей и близких. Так вот, отталкиваясь от того, что я сказал, если так получится, что вам придется жертвовать собой ради ваших детей, ради ваших близких, по моему делу, я хотел бы вам сказать… При принятии решении по поводу меня, в моем приговоре прошу вас учитывать, что точно так же, как ваши дети имеют на вас право, мои имеют на меня. Из них четверо несовершеннолетние. То время, которое я преступно здесь провожу, оно не измеряется деньгами. Это невозможно компенсировать. Мне неудобно перед своими старшими братьями говорить о своих детях, но и не говорить я не могу. Трое из них в школе. Они висят на доске почета. Я их знакомил с чеченской литературой: с Саидом Бадуевым, с Магомедом Мамакаевым, так же с Пушкиным и Лермонтовым. Я их вводил в знания. Сегодня уже почти 9 месяцев они этого лишены. При принятии решения помните, что я тоже имею ответственность и хочу эту ответственность нести.

Вы являетесь судьями аппеляционного суда, в целом арбитрами процесса Кутаева являются десятки тысяча людей, которые в самой республике, в России и за рубежом отслеживают каждое сказанное слово. Это уже не зависит ни от меня, ни от моих адвокатов. Это дело имеет перспективу без срока давности. Это дело в любом случае будет доведено до какого-нибудь логического конца. Кассационный суд, Верховный суд России, Страсбургский суд и в конце концов есть просто Суд.

Я знаю кто меня избивал, я знаю кто меня пытал. Вам наверное трудно будет проверить, но я закончил свое расследование. Вы можете себе представить, что я знаю каждого человека, который участвовал во всем этом. Человек, который представил к моей шее нож и клялся, что он с удовольствием эту голову отрезал бы <...> (Исключены имена людей, обвинения в адрес которых могут быть расценены как клевета, содержащаяся в публичном выступлении (ч.2 ст. 128.1 УК РФ) - прим. "Кавказского узла"). Я знаю их всех поименно, где они живут, где кредит получили, где у них теплицы… Я знаю всех людей, принимавших участие в моем похищении, избиении и применявших насилие в отношения меня. Я свое следствие закончил, находясь в СИЗО и ИВС. Я знаю все. И все-таки я дал отпор. И все-таки я знаю, что когда-то справедливость восторжествуют. Я вас призываю тоже, насколько это возможно в ваших условиях… Я еще раз повторяю, я говорю без иронии, наверняка у нас с вами есть общие знакомые, наверняка мы могли быть друзьями. Поверьте мне, я это говорю искренне. Я прокурора и судей, и всех здесь понимаю. Я здесь очутился из-за того, что настолько хорошо понимаю вас, ваше состояние, социальное положение, чтобы каким-то образом это изменить. Если я буду живой, я это буду продолжать. Спасибо, ваша честь, за предоставленное слово.

5 ноября 2014 года