"Медуза": феминистки Дагестана живут в атмосфере угроз

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

За открытое согласие с идеями феминизма, принадлежность к "неформалам" или жалобы на насилие и шантаж жительницы Дагестана подвергаются травле и получают угрозы, рассказала "Медузе" журналистка Светлана Анохина. Она пояснила, почему всерьез отнеслась к последней из угроз убийством, к которым уже успела привыкнуть.

Как сообщал "Кавказский узел", дагестанская журналистка, главный редактор издания "Даптар" Светлана Анохина заявила в полицию об угрозах от неизвестного, сославшегося на "указание разобраться с феминистками". Затем владелец номера, с которого прозвучали угрозы, не признал своей причастности к звонку. Перед этим Анохина анонсировала создание группы экстренной помощи женщинам, которые подверглись домашнему насилию. Дагестанская журналистка Светлана Анохина открыто проявляла свою гражданскую позицию и освещала расследование громких дел в республике, написали пользователи соцсети после ее заявления в полицию об угрозах.

Автора угроз "крышуют" силовики, предположила Анохина

Дагестан — патриархальная, но одновременно и "самая смелая и дерзкая" республика из всего Северного Кавказа, отметила Анохина, рассказывая "Медузе" об условиях работы журналистов "Даптара". "В силу того, что мы все очень разные на небольшой территории — порядка 45 с лишним этносов и народностей. И возможностей для журналистики, самореализации, дерзости и выхода за рамки гораздо больше", — сказала она в опубликованном сегодня интервью "Здесь девушек терроризируют за фото в лифчиках".

По словам Анохиной, издание существует без финансовой поддержки со стороны и какой-либо помощи от властей, а проблемные материалы вызывают неприятие у многих местных жителей. "Есть небольшая группа своих [читателей] и огромное количество людей, которым не нравится, что мы делаем. Они пропускают мимо внимания тексты про горы, про ремесла, смешные колонки, но очень не любят, когда мы начинаем писать о проблемах в том виде, в котором мы их замечаем и понимаем. Угрозы для меня вещь привычная, это фон. Всем не нравится, что мы пишем, если это материал критической направленности", — указала Светлана Анохина.

С угрозами сталкиваются и активисты группы "Город наш", возникшей в 2007 году и первоначально боровшейся против вырубки скверов, отметила Анохина, которая также является активисткой группы. "Меня убить обещают, но больше — в личке. Писали в директ либо звонили с анонимного номера, обещали подвергнуть экзотическим и эротическим пыткам", — сообщила Анохина.

Она пояснила, что угроза, полученная 22 июля, впервые была сделана открыто. "Человек старательно мне пытался дозвониться. Сделал три звонка, были помехи, мы не могли нормально говорить. Но я с первых секунд почувствовала что-то не то и включила диктофон. И он четко говорил, не начинал с мата, удостоверился, что это я. А потом четко сообщил, что "они получили указание разобраться с феминистками". Это ново", — указала активистка.

Всерьез отнестись к полученной угрозе Анохину заставила и реакция звонившего на слова активистки об обращении в полицию. По ее словам, этот человек заявил, что в силовых структурах у него работает родственник. "Было ощущение, что у него есть ментовская подложка, крыша — уж очень нагло это было", — отметила Анохина.

Друзья и коллеги активистки определили, что номер с которого ей звонили, зарегистрирован на "одиозного персонажа", у которого "находили пистолеты, удостоверение сотрудника МВД", и который при этом является популярным блогером со 150 тысячами подписчиков в Instagram. В тот же день, когда была получена угроза, Анохиной позвонили с того же номера. Другой, чем прежде, голос сказал, что не понимает, каким образом с его телефона были озвучены угрозы. Активистка обратилась в полицию с требованием сделать биллинг, но проверка затянулась. "Когда нашей службе нужен биллинг, это делается мгновенно. У меня есть одно объяснение: если в течение пары дней ничего не будет сделано в этом направлении, значит, чувака кто-то крышует из МВД", — резюмировала Светлана Анохина.

Быть феминисткой или неформалкой в Дагестане небезопасно

Активистка отметила, что не знает конкретной причины угроз. "Но я допускаю, что из-за того что я открыто называю себя феминисткой. <...> Тут считают, что феминистки — это злые фемки, которые не бреют подмышки и ненавидят мужчин, хотят истребить их как вид. Я не припомню за собой таких желаний, но так как не соглашаюсь с тем, что мне кто-то отводит роль человека второго сорта и хочет, чтобы мои взгляды и действия определялись кем-то другим, то я, конечно, феминистка", — сказала Анохина.

Жительницы Дагестана, разделяющие идеи феминизма, опасаются называть себя феминистками, указала активистка. "У нас республика, в которой преимущество мусульмане живут, и феминизм с мусульманством не очень коррелируют по разным пунктам. Поэтому девушки, которые во всем, казалось бы, двигают фемповестку, никогда не называют себя феминистками", — пояснила она.

По ее словам, такие же угрозы, но анонимные, раньше получали все девушки-неформалки в Дагестане. "Если у тебя цветные волосы, если ты активна, устраиваешь акции, фесты и "Монстрации", если ты занята повесткой, далекой от кухни, то ты — "нефор". Ты не вписываешься в общую канву женского поведения кавказского человека. <...> Есть много молодых людей, которые взбудоражены идеей очистки святой земли Дагестана от негодяев, которые посмели сделать что-то не так: думать иначе, красить волосы не в тот цвет. Все это рано или поздно идет в "реал", — считает Анохина.

Дагестанское общество заставляет молчать жертв насилия и шантажа

Женщины в Дагестане после рассказов о своих проблемах и правах сталкиваются с "огромной хейтерской волной", указала Светлана Анохина. "Приходится очень тяжко. От семьи будут *******[физические наказания] или укоры: "Вот что ты делаешь, сейчас все будут говорить". В интернете будет огромная война, миллион групп, которым больше нечего делать. Вместо того чтобы бороться с конкретными бедами, они обрушиваются на тех, кто смеет сказать о себе. Если ты женщина, и ты рассказала, что тебя насиловал отец, то найдется миллион желающих сказать, что ты малолетняя шалава и сама его соблазнила, или зачем выносить сор из избы: "Почему она не думает о Дагестане?" Мол, могла бы помолчать, а не навешивать негатив на него", — сообщила она.

Анохина рассказала, как в Дагестане девушек "за достаточно невинные фото в лифчиках терроризируют, грозят убить, обзывают или требуют с них денег и шантажируют". "Получив деньги, мужчины передают эти же фото другим группам, и так круг за кругом. Девушки стыдятся, не могут сказать родителям, что они на грани суицида, не получают поддержки и не могут обратиться в [правоохранительные] органы. А почему? Потому что там сидят мужчины. И мы пытаемся сказать, что ты не виновата, ты не совершила преступления. Максимум, в чем можно упрекнуть, это в излишней доверчивости или в том, что ты влюбилась. Но ты не виновата. Эта мысль, которую мы транслируем, натыкается на дикое мужское сопротивление", — отметила Светлана Анохина.