Правозащитники объяснили радикализацию заключенных в суровикинской колонии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В ИК №19 в Суровикино, где заключенные захватили сотрудников колонии в заложники, крайне плохие бытовые условия, и практикуются провокации против мусульман, что могло привести к бунту, рассказал правозащитник Игорь Нагавкин. Причиной случившегося стала дегуманизация системы ФСИН, уверены правозащитница Анна Каретникова и журналист Вячеслав Лемкус.

Как писал "Кавказский узел", 23 августа в колонии №19 в Суровикино четверо заключенных (уроженцы Таджикистана и Узбекистана), объявив себя сторонниками "Исламского государства"*, захватили в заложники 12 человек. Были убиты трое сотрудников колонии, еще двое позднее умерли в больнице. В результате штурма участники захвата были убиты.

За полгода до террористического акта правозащитник Игорь Нагавкин отправлял в надзорные ведомства и руководству УФСИН по Волгоградской области жалобы о невыносимых условиях содержания в Суровикинской колонии №19, но его заявления остались без реакции. 

Как сообщил Нагавкин корреспонденту «Кавказского узла», после выхода на свободу из СИЗО-5 города Ленинска он 24 мая отправил жалобы руководству регионального УФСИН и в областную прокуратуру. В его заявлениях была информация о том, что в колонии №19 строгого режима города Суровикино нарушается право заключенных на передачи. Также он сообщил о плохих условиях содержания заключенных в этой колонии, о коммунальных проблемах в учреждении.

"Я написал тогда на них жалобы. Проводилась служебная проверка. И какова реакция проверяющих? Одного на повышение отправили, другой возглавил СИЗО-1 в Волгограде", - сказал Игорь.

Заместитель начальника областного ФСИН А.А. Макаренко 19 июня ответил Нагавкину (письмо №ОТ-35/то/э/2-857 имеется в распоряжении "Кавказского узла"), что его жалоба была в управлении рассмотрена и передана "для рассмотрения" в Суровикинский межрайонный следственный отдел областного СУ СК. В июле Нагавкин стал получать ответы и из других ведомств. Так, заместитель прокурора Суровикинского района С.С. Старунов 4 июля сообщил ему (письмо №286ж-2024 имеется в распоряжении "Кавказского узла"), что фактов нарушения процедуры подачи посылок и передач заключенному (назвал его имя) в ИК-19 зафиксировано не было.

"Оснований для принятия мер прокурорского реагирования в настоящее время нет", - ответил Нагавкину зампрокурора района.

"Я им писал и о нарушениях прав заключенных, и об отвратительных условиях их содержания. Это обычный набор коммунальных бедствий: от плесени на стенах до неработающей вентиляции. Но главное то, что в этой колонии, как и в отношении меня в СИЗО-5 Ленинска, против заключенных устраивали умышленные провокации на религиозной почве. Так там конфликт и назревал", - заявил Игорь Нагавкин.

Правозащитник напомнил, что во время пребывания в следственном изоляторе против него была совершена провокация. 1 августа 2023 года иконы в его комнате были перевернуты, а один из сотрудников заявил, что иконам там не место.

"Эта колония (ИК-19) отличалась своими нравами. Осужденным угрожали изнасилованиями, избиениями, водворением в штрафные изоляторы, в карцеры. Я писал раньше обращения руководству УФСИН и в прокуратуру, писал и в Следственный комитет — все тщетно. Начальник областного управления ФСИН проводил служебную проверку. Частично подтвердилась информация. Но смогли так устроить — чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Начальник вместе со своим заместителем доигрались. Сами умышленно создали эту ситуацию", - рассказал правозащитник.

Нагавкин сообщил, что в ИК-19 были распространены притеснения заключенных. Делалось это для того, "чтобы сотрудники колонии стали зарабатывать деньги".

"Искусственно создаются проблемы и ситуации. Притеснение мусульман было. При водворении в штрафные изоляторы у них отнимались Кораны, коврики. Хотя по Конституции и по законам данные предметы допустимы при содержании в штрафных изоляторах и в карцерах. В Волгограде есть такие чиновники, которые умышленно провоцировали конфликты на религиозной почве, в том числе с такой ситуацией столкнулся и я. Ситуацию накаляют сами сотрудники учреждений. Люди могут сорваться", - сказал Игорь Нагавкин.

Правозащитник заметил, что в подобных стрессовых ситуациях, "создаваемых умышленно", заключенные в качестве выражения протеста могут создавать экстремистские сообщества.

В то же время правозащитник отметил, что не во всех исправительных колониях Волгоградской области складываются подобные отношения между руководством исправительных учреждений и заключенными.

 Иной точки зрения придерживается член федерального совета партии "Яблоко" Александр Ефимов. С 2017 по 2019 годы он являлся членом Общественной наблюдательной комиссии. В это время Ефимов познакомился с жизнью колоний в регионе.

"Надо понимать, что Суровикинская колония (№19) — это строгий режим. Там содержится особый контингент заключенных — рецидивисты, люди, осужденные за тяжкие преступления. Распорядок в подобных колониях крайне жесткий. Тяжело там жить по уставу заключенным, и сотрудникам тяжело работать. Каждая мелочь — взыскание. В обычных колониях, смотря по обстоятельствам, сотрудники не жестят. В колонии №19 надо разбираться конкретно в том, что там произошло. Но замечу, что никакие притеснения не делают из зека террориста", — сказал Ефимов.

Волгоградский политик акцентировал внимание журналиста на том, что происшествие, случившееся в ИК-19, не бунт, а "самый настоящий теракт". Ефимов задал ряд вопросов.

"Появляются вопросы к сотрудникам колонии. Каким образом четыре человека, осужденные явно не по экстремистским статьям, ранее друг с другом незнакомые, вдруг стали ячейкой ИГИЛ (запрещенная в России организация). Как они смогли там сплотиться и вынашивать такие планы? Как у них оказались телефоны с выходом в сеть Интернет? Как они организовали связь с волей? Если они у сотрудника забрали телефон, тогда вопрос к нему. Ведь и сотрудники не имеют права проносить телефоны в режимный объект. Там с рациями ходят. Как ножи у них оказались? Понятно, что не без помощи сотрудников они их обрели. Тогда надо найти этого человека и судить его не за халатность или взяточничество, а за соучастие в теракте, так как он прекрасно понимал, что не колбасу они этими ножами собирались резать. Повторюсь, это не бунт, это теракт", - заявил Александр Ефимов.

Журналист и историк Вячеслав Лемкус рассказал корреспонденту "Кавказского узла", что в начале 2000-х годов он в качестве журналиста часто посещал колонии Волгоградской области.

"Другое было тогда отношение руководства УФСИН и к заключенным, и к журналистам, и к рекомендациям прокуратуры, и к общественному мнению вообще. Тогда была тенденция к гуманизации содержания зеков в колониях. Здания ремонтировались, в колониях публиковали сборники стихов зеков, занимали их интересной работой на производстве. Например, делали сувенирное средневековое оружие. Лет 15 как это ведомство закрылось от общества. Ладно журналистов больше к себе не приглашают, но они (ФСИН) не реагируют на требования прокуратуры по условиям содержания заключенных. Районные суды, областной суд завалены этими делами. Но и прокуратура больше не открытое ведомство — они не выставляют свои требования к ФСИН напоказ", — сказал Вячеслав Лемкус.

Лемкус заявил, что в настоящее время происходит общероссийская дегуманизация системы исправления наказаний — "по примеру ГУЛАГа".

"Поэтому нет эффекта неожиданности. Второй случай теракта в колониях за год. Все это начинает приобретать системный характер. Нужно вновь переходить к гуманизациии ФСИНа, иначе теракты начнут перерастать в бунты заключенных", - сказал Вячеслав Лемкус.

Бывшая эксперт УФСИН по Москве, ныне сотрудница правозащитного проекта "Поддержка политзаключенных. Мемориал" Анна Каретникова также задалась вопросом, каким образом люди, ранее не замеченные в проявлениях экстремизма, в колонии №19, вдруг стали религиозными радикалами и террористами. Она выделила в этом явлении два аспекта. Во-первых, подобный радикализм действительно имеет место в российских колониях. И во-вторых, "питательным же бульоном" для зарождения таких идей в местах не столь отдаленных становится "бесправное угнетенное состояние людей в колониях".

"Возможно, они (зеки, устроившие теракт) столкнулись с несправедливым насилием, с пытками, унижениями, дискриминацией их религиозных чувств, невозможностью исполнять религиозные обряды, которые у мусульман достаточно сложны: пять раз в день намаз, халяльная пища, наличие коврика для молитв, необходимость личного пространства. Не забываем и о сплоченности мусульман в коллективах. Все это в колониях не учитывается. Понятно, что такое отношение к людям приводит к возникновению конфликтов", - сказала Анна.

Правозащитница также заявила о дегуманизации системы ФСИН в стране. Она отметила, что в целом в России "нет взвешенной политики в отношении к мусульманскому населению". "Тем более не умеют учитывать подобные религиозные особенности в местах заключения", - заявила Анна Каретникова.

Участники захвата "сели за наркотики и убийства, а в колонии стали сторонниками радикальной идеологии", подчеркнул эксперт в сфере международного права Роман Мельниченко. Это, по его мнению, становится системным явлением на фоне ситуации с калмыцким тюремным джамаатом. «Правила в пенитенциарных учреждениях и следственных изоляторах радикально разнятся от правил "на воле". Переступая порог подобных учреждений, человек моментально превращается в бесправное животное, но из-за гибкости правового сознания россиян, они быстро принимают эти новые правила и не выказывают в связи с этим особого возмущения», - заметил Роман Мельниченко. 

Участники бунта в колонии ИК 19, по словам Романа, культурно принадлежат к религиозно-правовой семье, в которой есть жёсткие правила личной свободы. Эти правила, по мнению юриста, "никто, в том числе и власть, изменить не могут".

"Например, правила отправления религиозных обрядов. Соответственно, когда эти права нарушаются, это входит в противоречие не только с традиционной европейской правовой семьёй, но и семьёй религиозной. Отсюда искренний протест и жесткая реакция заключённых-мусульман даже при том, что организаторы мятежа знали о своей неминуемой гибели. Так как правовые установки являются весьма устойчивыми, то подобные бунты представителей религиозных семей неминуемы и будут продолжаться независимо от жестокости их подавления", - высказал свою точку зрения Роман Мельниченко.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.